Царские министры мвд - князья, президенты императорской академии наук, одаренные скульпторы. Министры внутренних дел Каковые основные направления деятельности Плеве В.К. и их результаты

Годы жизни: 1946-1904

Плеве Вячеслав Константинович — один из консервативно настроенных государственных деятелей периода правления Александра III и Николая II.Он занимал такие важные посты в государстве, как Директор Департамента полиции в 1881-1884 гг., действительный тайный советник в 1899 г.,Государственный секретарь с 1904-1902 гг. и министр внутренних дел с 1902-1904 гг. Перечисление данных постов свидетельствует о том, что именно он в первую очередь отвечал за порядок в стране, за соблюдение в ней законности.

Умный, образованный человек, окончивший МГУ, юрист по образованию, Плеве В.К.прекрасно знал правовую систему страны. Будучи консерватором по своим взглядам и убеждениям, Плеве В.К. выступал за сохранение самодержавия, усиление контроля за проявлением всякого рода инакомыслия.

Каковые основные направления деятельности Плеве В.К. и их результаты?

Одним из направлений во внутренней политике было сохранение неограниченного самодержавия. С этой целью он проводил реформы, способствующие укреплению власти монарха, а значит, и власть имущих в стране. Особо следует отметить его предложения по сохранению незыблемости помещичьего землевладения. Он был ярым врагом любых реформ, ограничивающих власть помещиков. Он выступал за запрет выхода крестьян из общины, а тем более был против возможности крестьянами покупать и продавать землю. Плеве считал, что круговая порука, существующая в общине, это «надежнейшее средство взыскания всяких недоимок».

С другой стороны он предлагал поддерживать дворянское сословие, не позволять ему разоряться, размываться среди других сословий. Именно дворянство, по его мнению, — основа самодержавной власти в России.

Результатом данной деятельности стало торможение реформирования в стране, особенно в области крестьянского вопроса, удерживание дворянством своего лидирующего положения.

Другим направлением деятельности Плеве В.К. была ярая борьба с революционными выступлениями и любыми другими актами неповиновения народа властям. Его девизом в этом плане были слова: « Сначала успокоение, потом реформы ». Будучи министром внутренних дел и шефом жандармов, он применял полицейский террор, гонения за любым проявлением свободомыслия. Это были и расстрелы мирных демонстраций, и карательные экспедиции в места крестьянских волнений (например, в Полтавской и Харьковской губерниях). Плеве поддерживал еврейские погромы, прокатившиеся по всей стране. Именно он успешно боролся с деятельностью террористической организации «Земля и воля», арестовав её лидеров, причём считал, что борьба с кучкой преступников недостаточна, нужно вести широкую воспитательную работу серди интеллигенции.

Ради успешной борьбы с революционным движением в России Плеве В.К. убеждал Николая II вступить в войну с Японией в 1903г. Именно ему принадлежат известные слова: « Чтобы удержать революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Можно сказать, что и он был одним из тех в России, кто виновен в смерти многих тысяч русских солдат, матросов и офицеров, погибших в этой страшной войне, к которой Россия совершенно не была готова.

Нельзя не отметить и тот факт, что Плеве вёл и борьбу и либерально настроенным земством — органами местного самоуправления. Его называли « тяжёлой артиллерией» в борьбе против земства, которое, по его мнению, должно были заниматься только экономическими и социальными вопросами, а не политическими, как это было в тот период. Он считал, что стремление земств заниматься правовыми вопросами несвоевременно и лишь усугубляет обстановку в стране.

Результат данной деятельности — многие жертвы полицейского террора по всей стране, ограничение свободомыслия, огромная ненависть к самому Плеве В.К. среди широких слоёв населения, особенно революционно настроенной молодёжи, да и всей земской среды. Поэтому не случайна его смерть от рук эсера Евгения Созонова в Петербурге, в июле 1904 года.

Таким образом, Плеве В.К.- яркий пример государственного деятеля периода самодержавия, отстаивающего принципы неограниченной монархии, привилегий дворянского сословия, не учитывающего изменяющейся политической обстановки в стране. Такие люди тормозили развитие России, вели её назад, сдерживали реформирование. Поэтому деятельность Плеве В.К.вызывала такое негативное отношение со стороны многих слоёв общества и жизнь его закончилась так трагически.

Данный материал можно использовать, готовясь

February 1st, 2014 , 03:20 am

Князь
КОЧУБЕЙ Виктор Павлович (1768-1834 гг.)

Министр внутренних дел с сентября 1802 по ноябрь 1807 г. и с ноября 1819 по июнь 1823 г. Был послом в Турции, членом коллегии иностранных дел. За заключение мирного договора с Турцией получил титул графа. Активно участвовал в введении министерской системы управления в России. Первый министр внутренних дел России. Вышел в отставку из-за несогласия с внешнеполитическим курсом на сближение с наполеоновской Францией. Вновь назначен министром внутренних дел в 1819 г. В 1823 г. подал в отставку, войдя в противоречие с императорским фаворитом А. А. Аракчеевым. В 1827 г. назначен Председателем Комитета Министров и Председателем Государ совета. С 1831 г. - князь.

Князь
КУРАКИН Алексей Борисович (1759-1829 гг.)

Министр внутренних дел с ноября 1807 по март 1810 г.
В 1796 г. - генерал-прокурор Сената. С 1802 г. до назначения министром внутренних дел - генерал- губернатор Малороссии. Подал в отставку с должности министра, не согласившись с преобразованием МВД, осуществленном в результате реформы государственного аппарата, разработанной М. М. Сперанским, начинавшим свою карьеру секретарем А. Б. Куракина. После отставки - член Государственного совета.

КОЗОДАВЛЕВ Осип Петрович (1754-1819 гг.)

Министр внутренних дел с марта 1810 по июль 1819 г.
В молодости дружил с А. Н.Радищевым. С 1783 г. советник при директоре Академии наук. Временно замещал министров юстиции и просвещения. В 1808 г. - заместитель министра внутренних дел. Автор ряда работ по вопросам экономики, философии, литературы. Назначен министром внутренних дел как сторонник реформ М. М. Сперанского, участвуя как заместитель министра в реорганизации МВД. Умер на посту министра.

Князь
ГОЛИЦЫН Александр Николаевич (1773-1844 гг.)

Министр внутренних дел с августа по ноябрь 1819 г.
В 1805 г. обер-прокурор Святейшего Синода в 1816 г. - министр народного просвещения. Основатель «Библейского общества» в России, в задачи которого входило «нравственное исправление преступников и улучшение состояния заключенных». Временно управлял МВД. До 1824 г. оставался министром просвещения.

Барон
КАМПЕНГАУЗЕН Балтазар Балтазарович (1772-1823 гг.)

Министр внутренних дел с июня по август 1823 г.
В 1803-1805 гг. - директор медицинской экспедиции МВД, руководившей организацией здравоохранения в стране. В 1811 г. стал первым руководителем Государственного контроля в России. Через полтора месяца после назначения министром внутренних дел вышел в отставку по болезни.

ЛАНСКОЙ Василий Степанович (1754-1831 гг.)

Министр внутренних дел с августа 1823 по апрель 1828 г.
Был губернатором в ряде губерний. Во время Отечественной войны 1812 г. генерал-интендант, «главноуправляющий продовольственным снабжением армии». При В. С. Ланском из МВД была выведена «Особенная канцелярия», выполнявшая функции руководства политической полицией. На ее основе было образовано III Отделение императорской канцелярии. В. С. Ланской вышел в отставку по болезни и старости.

ЗАКРЕВСКИЙ Арсений Андреевич (1783-1865 гг.)

Министр внутренних дел с апреля 1828 по ноябрь 1831 г.
Участник войн с Турцией, Швецией, Францией. Дружил с Д. Давыдовым. В 1812 г. начальник особой канцелярии военного министра. После войны - дежурный генерал Главного штаба. Накануне назначения министром внутренних дел - генерал-губернатор Финляндии. А. А. Закревский был вынужден подать в отставку с поста министра в связи с массовыми беспорядками в Петербурге во время эпидемии холеры в стране. Вернулся на службу в 1848 г. будучи назначен генерал-губернатором Москвы.

Граф
БЛУДОВ Дмитрий Николаевич (1785-1864 гг.)

Министр внутренних дел с февраля 1832 по февраль 1839 г.
В 1826 г. правитель канцелярии Верховного уголовного суда по делу о восстании декабристов. В 1830 г. министр юстиции. По завещанию Н. М. Карамзина готовил к изданию последний том его «Истории государства Российского». Д. Н. Блудов подготовил новое «Положение о земской (сельской) полиции» 1837 г. После ухода с должности министра в 1839 г. руководил II Отделением императорской канцелярии, в котором готовились законопроекты. Одновременно - председатель Департамента законов Государственного совета. Руководил подготовкой и изданием Свода законов Российской Империи 1842 и 1857 гг. С 1842 г. - граф. В 1855 г. - Президент Императорской Академии наук.
В 1862 г. - Председатель Комитета министров и Государственного совета.

Граф
СТРОГАНОВ Александр Григорьевич (1795-1891 гг.)

Министр внутренних дел с марта 1839 по сентябрь 1841 г.
Генерал-адъютант императора Николая I. В 1834 - 1836 гг. заместитель министра внутренних дел. В 1836-1839 гг. генерал-губернатор нескольких губерний. Как министр оказывал покровительство А. И. Герцену, взяв его на службу в свою личную канцелярию из Владимира, где тот отбывал ссылку. Ощущая недовольство Николая I своей деятельностью, по личной просьбе освобожден от должности и получил бессрочный отпуск для лечения за границей. В 1854 г. военный губернатор Петербурга. С 1855 г. до окончательного выхода в отставку в 1864 г. был Новороссийским генерал-губернатором.

Граф
ПЕРОВСКИЙ Лев Алексеевич (1792-1856 гг.)

Министр внутренних дел с сентября 1841 по август 1852 г.
Участник войны 1812 г. Полковник Главного штаба. Комиссией по расследованию событий 14 декабря 1825 г. привлекался как член ранних декабристских организаций. Заместитель председателя Департамента уделов, управлявшего именьями, принадлежавшими императорской фамилии. Приобрел большую известность своей борьбой со злоупотреблениями в полиции Москвы и Петербурга. В 1847 г. провел ревизию деятельности полицейских учреждений в 27 губерниях, и только в трех из них признал ее удовлетворительной. В 1852 г. подал просьбу об отставке в связи с ухудшением здоровья. С1832 г. - министр уделов, председатель комиссии для исследования древностей, управляющий Академией художеств. Собрал богатую коллекцию древних монет.

БИБИКОВ Дмитрий Гаврилович (1792-1870 гг.)

Министр внутренних дел с августа 1852 по август 1855 г.
Герой Бородинского сражения, инвалид войны 1812 г. Вице-губернатор и губернатор ряда губерний. С 1824 по 1835 г. директор Департамента внешних сношений. С 1837 г. генерал-губернатор Киевской, Волынской губерний. Несмотря на репутацию солдафона, став министром, по свидетельству современников, не стал ломать хода дел во вверенном ему учреждении, «никаких реорганизаций не замышлял, работать не мешал, не мудрил, не тормозил хода дел, подписывал бумаги не читая и долго у себя в кабинете не задерживал». После воцарения Александра II уволен в отставку как «не соответствующий духу времени».

Граф
ЛАНСКОЙ Сергей Степанович (1787 - 1862 гг.)

Министр внутренних дел с августа 1855 по апрель 1861 г.
В молодости входил в декабристскую организацию «Союз Благоденствия», руководил одной из масонских лож в Петербурге. Племянник министра внутренних дел В. С. Ланского. Губернатор в Костроме, Владимире, член Государственного совета, вице-президент «Попечительного общества в тюрьмах». Как очень опытный, осторожный, гибкий государственный деятель С. С. Ланской сыграл большую роль в подготовке и проведении реформы 1861 г., в обеспечении охраны общественного порядка в это время. Уволен по собственной просьбе по состоянию здоровья. При отставке получил титул графа.

Граф
ВАЛУЕВ Петр Александрович (1814-1890 гг.)

Министр внутренних дел с апреля 1861 по март 1868 г.
Служил во II Отделении императорской канцелярии под руководством М.М. Сперанского, вице-губернатор, губернатор. Получил известность в бюрократических кругах как автор записки «Дума русского в 1855 году», употребив в ней фразу, которую затем стали часто использовать для характеристики царствования Николая I - «вверху блеск, а внизу гниль». Причиной увольнения с должности министра внутренних дел стали трения между ним и Главноуправляющим III Отделением императорской канцелярии, шефом жандармов, имевшим большое политическое влияние, П. А. Шуваловым. После отставки - председатель правления частного банка. В 1872 г. министр государственных имуществ. В 1873 г. - Председатель Комитета министров, с 1881 г. - граф.

ТИМАШЕВ Александр Егорович (1818-1893 гг.)

Министр внутренних дел с марта 1868 по ноябрь 1878 г.
Генерал-адъютант императора Александра II. При его коронации назначен начальником штаба Отдельного корпуса жандармов. В 1863 г. генерал-губернатор Казанской, Пермской, Вятской губерний. В 1867 г. - министр почт и телеграфов. При министре внутренних дел А. Е. Тимашеве в 1873 г. была введена система вольного найма на службу в полицию в должности рядовых и нижних чинов, заполнявшиеся ранее отставными солдатами и унтер-офицерами. Сам министр, по мнению его подчиненных, не отличался любовью и рвением к службе. Был известен как одаренный скульптор и рисовальщик.

МАКОВ Лев Саввич (1830-1883 гг.)

Министр внутренних дел с ноября 1878 по август 1880 г.
Служил в МВД - чиновник для особых поручений, начальник канцелярии министра, заместитель министра. Своему назначению министром во многом обязан поддержке княгини Е. Долгорукой - морганатической жене императора Александра II. Ушел с должности министра внутренних дел в связи с предстоящей значительной реорганизацией этого ведомства в августе 1880 г. После МВД был министром почт и телеграфов. Покончил жизнь самоубийством. Предполагаемая причина - причастность или невозможность доказать непричастность к хищениям в канцелярии МВД.

Граф
ЛОРИС-МЕЛИКОВ Михаил Тариелович (1825-1888 гг.)

Министр внутренних дел с августа 1880 по май 1881 г.
Командующий Кавказским фронтом в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. В 1878 г. возведен в графское достоинство. Временный генерал-губернатор Поволжья, назначенный для борьбы с чумой. Харьковский генерал-губернатор с особыми полномочиями для борьбы с революционным движением и терроризмом. Старался не прибегать к особым полномочиям, а привлекать на сторону правительства общественность. В 1880 г. - Председатель Верховной распорядительной комиссии по охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Добился упразднения в 1880 г. III Отделения императорской канцелярии как органа политической полиции и сосредоточения руководства всей полицией и Отдельным корпусом жандармов в МВД. Уволен в отставку после убийства террористами Александра II. После отставки жил в основном за границей.

Граф
ИГНАТЬЕВ Николай Павлович (1832-1908 гг.)

Министр внутренних дел с мая 1881 по май 1882 г.
В 1861-1864 гг. управлял Азиатским Департаментом МИД. С 1864 г. посол в Турции. Март-май 1881 г. министр государственных имуществ. При активном участии Н. П. Игнатьева в августе 1881 г было принято «Положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного порядка», предусматривавшее процедуру введения в губерниях чрезвычайного положения или усиленной охраны. Подал в отставку после провала его идеи созыва Земского собора для решения важных государственных вопросов.

Граф
ТОЛСТОЙ Дмитрий Андреевич (1823-1889 гг.)

Министр внутренних дел с мая 1882 по апрель 1889 г.
С 1861 г. управляющий департаментом Министерства народного просвещения. В 1865 г. министр народного просвещения. Назначен министром внутренних дел как сторонник «твердой внутренней политики». Его имя в истории России связано с «политикой контрреформ», суть которой в ревизии ряда реформ демократического характера, проведенных в 60-е годы, и консервации существующего общественно-политического и государственного строя. Д. А. Толстой ввел должность третьего заместителя министра, курирующего Департамент полиции и Отдельный корпус жандармов. Утвердил в Комитете министров «Положение об устройстве секретной полиции в Империи». Оставался министром до дня своей смерти. Одновременно с руководством МВД был Президентом Императорской Академии наук. Автор работ по вопросам истории, права, религии.

ДУРНОВО Иван Николаевич (1830-1903 гг.)

Министр внутренних дел с апреля 1889 по октябрь 1895 г.
Губернский предводитель дворянства. Заместитель министра внутренних дел. С 1886 г. управляющий IV Отделением императорской канцелярии, традиционно патронируемой императрицами и руководившей многочисленными благотворительными учреждениями. Назначен министром внутренних дел как человек, служивший под непосредственным руководством Д. А. Толстого и способный продолжить политику, проводимую им. В 1895 г. при поддержке императрицы Марии и К. П. Победоносцева назначен Председателем Комитета министров, оставаясь им до дня смерти.

ГОРЕМЫКИН Иван Логгинович (1839-1917 гг.)

Министр внутренних дел с октября 1895 по октябрь 1899 г.
В 1861 г. Полоцкий вице-губернатор, затем заместитель министра юстиции. С 1888 г. заместитель министра внутренних дел. При министре внутренних дел И. Л. Горемыкине в 1895 г. Главное тюремное управление было передано в Министерство юстиции. В 1898 г. в Департаменте полиции создается Особый отдел для руководства агентурной деятельностью внутри страны и за границей. После отставки с поста министра внутренних дел - член Государственного совета, председатель особого совещания по крестьянскому вопросу. С апреля по июль 1906 г. Председатель Совета Министров. Один из Инициаторов роспуска государственной Думы. С января 1914 по январь 1915 г. вновь Председатель Совета Министров. Уволен под давлением Государственной Думы и большинства министров считавших его «старым маразматиком», дискредитирующим монарха и монархию.

СИПЯГИН Дмитрий Сергеевич (1853-1902 гг.)

Министр внутренних дел с октября 1899 по апрель 1902 г.
В 1891-1893 гг. московский губернатор. В 1893 г. заместитель министра государственных имуществ, а с 1894 г. - заместитель министра внутренних дел. Как министр внутренних дел «прославился» в бюрократических кругах ответом на вопрос с места: что делать в случае возникновения массовых беспорядков? Ответ гласил: «При внимательном, разумном и строгом отношении к делу надлежащих властей уличные беспорядки иметь места не должны». В обществе был известен изданием циркуляра, запрещающего газетам сообщать о состоянии здоровья болеющего Л. Н. Толстого, и принятием мер по обеспечению порядка в день его похорон. Но Л. Н. Толстой пережил Д. С. Сипягина, убитого террористом.

ПЛЕВЕ Вячеслав Константинович (1846-1904 гг.)

Министр внутренних дед с апреля 1902 по июль 1904 г.
Помощник прокурора во Владимире, прокурор в Вологде, помощник прокурора в Варшаве. В 1880 г. прокурор Судебной палаты Петербурга. Проводил следствие по делу о взрыве в Зимнем дворце, подготовленном С. Халтуриным С 1891 по 1895 г. директор Департамента полиция, заместитель министра. Назначен министром внутренних дел как человек, имеющий опыт руководства Департаментом полиции, и сторонник жесткого внутриполитического курса, готовый к решительным действиям. На вопрос, что будет делать, если в столице произойдет массовая демонстрация антиправительственного характера ответил: «Буду сечь!» Назначил начальником Особого отдела Департамента полиции известного руководителя Московского охранного отделения С.В. Зубатова. Но он же и уволил его со службы в МВД и установил за ним секретное полицейское наблюдение. Несмотря на усиленную полицейскую охрану, был убит эсером-террористом.

Князь
СВЯТОПОЛК-МИРСКИЙ Петр Данилович (1857-1914 гг.)

Министр внутренних дел с августа 1904 по январь 1905 г.
Был губернатором в ряде губерний. В 1902 г. - заместитель министра внутренних дел командир Отдельного корпуса жандармов. Покинул этот пост ввиду несогласия с политикой, проводимой министром. В 1902-1904 гг. - губернатор одной из западных губерний России. Уволен с должности министра по своей просьбе, высказываемой им до событий 9 января 1905 г. в Петербурге. Массовые беспорядки, произошедшие в Петербурге в этот день, ускорили его увольнение с должности министра. После отставки нового назначения не получил.

БУЛЫГИН Александр Григорьевич (1851-1919 гг.)

Министр внутренних дел с января 1905 по октябрь 1905 г.
В 1879-1881 гг. инспектор Главного тюремного управления. В 1881-1888 гг. - предводитель дворянства Зарайского уезда. В 1889-1990 гг. Калужский, Московский губернатор. В 1900-1904 гг. - помощник московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, по настоянию которого и был назначен министром внутренних дел. Готовил проект создания законосовещательной Думы (Булыгинская Дума). Вышел в отставку после манифеста Николая II о введении законодательной Думы и реорганизации правительства. В 1919 году расстрелян губернской ЧК за то, что в 1905 году «проводил реакционную политику».

ДУРНОВО Павел Николаевич (1844-1915 гг.)

Министр внутренних дел с октября 1905 по апрель 1906 г.
Помощник прокурора военно-морского суда, служил в Министерстве юстиции. С 1884 по 1893 г. директор Департамента полиции. Уволен за использование полицейской агентуры в личных целях, но назначен членом Сената. В октябре 1905 г. Председатель Совета Министров С. Ю. Витте, формируя правительство, настоял на назначении П. Н. Дурново министром внутренних дел, так как он «мог сразу взять в руки весь полицейский аппарат и с надлежащей компетентностью им управлять». Вышел в отставку вместе с Председателем Совета Министров С. Ю. Витте.

СТОЛЫПИН Петр Аркадьевич (1862-1911 гг.)

Министр внутренних дел с апрели 1906 по сентябрь 1911 г.
Уездный, губернский предводитель дворянства. В 1902 г. Гродненский, а в 1903 - 1906 гг. Саратовский губернатор. Назначен министром внутренних дел накануне открытия I Государственной Думы как человек, способный отстаивать правительственные интересы в Думе. 9 июля 1906 г., на следующий день после роспуска I Государственной Думы П. А, Столыпин назначен Председателем Совета Министров с сохранением должности министра внутренних дел. Реформы, разработанные П. А. Столыпиным, включали и себя и существенную реорганизацию полиции. Смертельно ранен 1 сентября 1911 г. в Киеве террористом, близким к эсерам и одновременно являвшимся агентом полиции.

МАКАРОВ Александр Александрович (1857-1919 гг.)

Министр внутренних дел с сентября 1911 по декабрь 1912г.
Прокурор Саратовской судебной палаты в 1901 - 1906 гг., т.е. в то время, когда губернатором этой губернии был П. А. Столыпин. С 1906 г. заместитель министра внутренних дел. Не пользовался авторитетом в МВД, так как на все смотрел с точки зрения прокурора. В 1916 г. министр юстиции. В сентябре 1919 года расстрелян как заложник после взрыва бомбы и здании московского городского комитета партии большевиков.

МАКЛАКОВ Николай Александрович (1871-1918 гг.)

Министр внутренних дел с декабря 1912 по июнь 1915 г.
Председатель Полтавской казенной палаты, В 1909 г. Черниговский губернатор. С начала первой мировой войны несколько раз просился а отставку, После отставки получил высокое придворное звание гофмейстера. Арестован Временным правительством. Расстрелян осенью 1918 года во время красного террора.

Князь
ЩЕРБАТОВ Николай Борисович (1868-1943 гг.)

Министр внутренних дел с июня 1915 г. по сентябрь 1915 г.
Один из основателей Всероссийского союза земельных собственников, В1913-1915 гг. начальник Управления коннозаводства. Большой знаток и ценитель лошадей. Назначение министром, возможно, определялось его близостью к великому князю Николаю Николаевичу, бывшему в то время Верховным главнокомандующим.

ХВОСТОВ Алексей Николаевич (1872-1918 гг.)

Министр внутренних дел с сентября 1915 но март 1916 г.
С 1905 г. Вологодский, Нижегородский губернатор. Член IV Государственной Думы, Став министром, вопреки существующему положению оставался членом Государственной Думы, лидером консерваторов. Создал «Общество по борьбе с дороговизной» при МВД. Одна из причин отставки - неудачная борьба с влиянием Г. Распутина Расстрелян по приговору ВЧК.

ШТЮРМЕР Борис Владимирович (1848-1917 гг.)

Министр внутренних дел с марта по июль 1916 г.
В МВД с 1892 года. В 1903-1904 гг. директор Департамента общих дел МВД. В 1904 г. министр внутренних дел. П. Д. Святополк-Мирский добился ухода В. В. Штюрмера как «крайне непопулярного человека в глазах общества». С 1905 г. член Государственного совета. В январе 1916 г. назначен Председателем Совета Министров, а в марте того же года и министром внутренних дел. После ухода с поста министра внутренних дел был назначен министром иностранных дел с оставлением в должности премьер-министра. Ушел в отставку со всех постов под давлением Государственной Думы. После Февральской революции 1917 г. арестован. Умер в Шлиссельбургской крепости.

ХВОСТОВ Александр Алексеевич (1857-1922) гг.

Министр внутренних дел с июля по сентябрь 1916г.
В 1900 г. директор департамента в МВД, с 1905 г. заместитель министра юстиции. В 1915-1916 гг. до назначения министром внутренних дел был министром юстиции. Назначение министром внутренних дел А. А. Хвостов рассматривал как интригу против него, целью которой было «выживание» его из кабинета министров.

ПРОТОПОПОВ Александр Дмитриевич (1866-1918 гг.)

Министр внутренних дел с сентября 1916 по 28 февраля 1917 г.
Крупный помещик, промышленник, один из основателей и лидеров партии октябристов. Член и вице-председатель IV Государственной Думы. Назначен министром как популярный и влиятельный «думский деятель». Деятельность его на посту министра рассматривалась многими его думскими коллегами как ренегатская. После февральской революции арестован. Расстрелян по приговору ВЧК.

Князь
ЛЬВОВ Георгий Евгеньевич (1861-1925 гг.)

Министр внутренних дел с 2 марта по 7 июля 1917 г.
Общественный и политический деятель. Не входил ни в одну партию, но считался близким к кадетам. Депутат I Государственной Думы. Был председателем Всероссийского земского союза, имевшим большое влияние в экономической и политической жизни страны. 2 марта 1917 г. Николай II, перед тем, как отречься от престола в пользу своего брата Михаила, подписал манифест о назначении Г. Е. Львова Председателем Совета Министров. Кандидатура была предложена комитетом Государственной Думы как устраивающая все партии и общественные течения, представленные в ней. Министр-председатель и министр внутренних дел Г. Е. Львов был вынужден уйти в отставку 7 июля в связи с очередным правительственным кризисом. Вначале. 1918 г. был арестован. С осени 1918 г. в эмиграции.

ЦЕРЕТЕЛИ Ираклий Георгиевич (1881-1959 гг.)

Министр внутренних дел с 10 по 24 июля 1917 г.
Один из руководителей партии меньшевиков. Лидер социал-демократической фракции II Государственной Думы. С 1907 по март 1917 г. был на каторге и в ссылке. Заместитель председателя ВЦИК Советов. В первом коалиционном правительстве, образованном в мае 1917 г., - министр почт и телеграфов Временно управлял МВД до образования второго коалиционного правительства. Один из руководителей Грузинской Демократической Республики (1918-1921 гг.). Член исполкома II Интернационала. С 1921 г. в эмиграции.

АВКСЕНТЬЕВ Николай Дмитриевич (1873-1943 гг.)

Министр внутренних дел с 24 июля по 2 сентября 1917 г.
Член ЦК партии социалистов-революционеров (эсеров). Один из лидеров «правых эсеров». Председатель Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов. Ушел в отставку с поста министра в связи с кризисом «второго» и формированием «третьего» коалиционного правительства. Один из руководителей «Союза возрождения России», созданного весной 1918 г. с целью свержения правительства большевиков и левых эсеров и созыва Учредительного собрания. Председатель «Временного Всероссийского правительства», созданного в сентябре 1918 г. В ноябре 1918 г. военный и морской министр этого правительства А. В. Колчак совершил переворот, арестовал, а затем выслал Н. Д. Авксентьева за границу. Умер в эмиграции.

НИКИТИН Алексей Максимович (1876-1939 гг.)

Министр внутренних дел с 4 сентября по 25 октября 1917 г.
Адвокат, меньшевик. С марта 1917 г. начальник милиции Москвы. С июля по сентябрь 1917 г. министр почт и телеграфов. С 1 по 25 сентября член «Совета пяти», или «Директории», исполнявший функции правительства до создания «Третьего коалиционного» Временного правительства, в котором занял пост министра внутренних дел. Вместе с другими членами Временного правительства арестован Военно-революционным комитетом, но отпущен на свободу как министр-социалист. Входил в состав «Подпольного Временного правительства». Арестован и осужден в 1920 году. После досрочного освобождения работал в хозяйственных органах. Расстрелян в 1939 г.

,
управляющий министерством
(1754-1831)

Министры внутренних дел Временного правительства

Белое движение

Народный комиссариат внутренних дел РСФСР

НКВД (МВД) СССР

МБВД РСФСР-РФ

МВД РФ

Напишите отзыв о статье "Список министров внутренних дел России"

Примечания

Ссылки

• на официальном сайте МВД РФ

Российская империя (1802-1917) Временное правительство (1917) Российская Федерация (с 1992)

Отрывок, характеризующий Список министров внутренних дел России

Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»

На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.

8 (20) апреля 1846 г. в городе Мещовск Калужской губернии в дворянской семье обрусевших православных немцев родился Вячеслав Константинович Плеве, статс-секретарь его императорского величества, сенатор, действительный тайный советник, государственный секретарь (1894-1902) министр внутренних дел (1902-1904).

Отец Вячеслава Константиновича, статский советник Константин Григорьевич фон Плеве, до 1851 г. работал учителем истории и географии в Мещовском уездном училище, мать, Елизавета Михайловна Шамаева, происходила из калужских мелкопоместных дворян.

С 1851 г. Вячеслав Плеве с семьёй жил в Варшаве, учился в Варшавской гимназии, затем окончил курс Калужской Николаевской гимназии с золотой медалью, а в 1867 г. после окончания юридического факультета Московского университета получил степень кандидата права.

Служебная деятельность Плеве началась в ведомстве Министерства юстиции, где он прослужил почти полтора десятилетия, пройдя путь от товарища (заместителя) прокурора провинциальных судов до прокурора Петербургской судебной палаты. Исполняя должность столичного прокурора, Плеве стал лично известен Александру II. По высочайшему повелению он докладывал императору все подробности о ходе следственного производства по делам о государственных преступлениях. Именно Александр II обратил внимание Министра внутренних дел М. Т. Лорис-Меликова на Плеве, обладавшего исключительной памятью и работоспособностью. Участие в расследовании покушения на Александра II, совершенного Степаном Халтуриным в 1880 г., позволило Плеве познакомиться с наследником-цесаревичем, который отметил профессионализм и феноменальную память молодого прокурора.

Весной 1880 г. с присвоением чина статского советника Вячеслав Константинович был утверждён в занимаемой должности прокурора Петербургской судебной палаты. С марта по 7 (19) апреля 1881 г. Плеве исполнял обязанности прокурора в Особом присутствии Правительствующего Сената «для суждения дел о государственных преступлениях и при производстве дела о злодеянии 1 марта» (убийстве императора Александра I I). В апреле 1881 г. Плеве был назначен директором Департамента государственной полиции Министерства внутренних дел, а с мая 1881 г. - членом Комиссии по составлению положения о государственной охране. С первых дней руководства Департаментом государственной полиции Плеве активно включился в борьбу с террористической организацией «Народная воля». Он считал необходимым противопоставить революционному движению «подобную же духовную силу - силу религиозно-нравственного перевоспитания нашей интеллигенции». Достигнуть этого он предлагал введением «строгой общественной дисциплины во всех областях народной жизни, которые доступны контролю государства». Им, совместно с подполковником Г. П. Судейкиным, была разработана система тайной агентурной работы внутри революционных организаций. В мае 1881 г. Плеве принял участие в работе Комиссии по составлению Положения о государственной охране. В 1884 г. он стал сенатором, а через год - заместителем министра внутренних дел. Вячеслав Константинович руководил работой комиссий по пересмотру Устава о фабричной и заводской промышленности, по составлению Положения об управлении степных областей, по рассмотрению вопроса об инородцах и др., поддержал введение института земских начальников, руководил разработкой закона о переселении (1889). В 1892 г. Плеве являлся членом-делопроизводителем Особого комитета помощи голодающим.

В 1894 г. Вячеслав Константинович стал Государственным секретарём и Главноуправляющим кодификационной частью при Государственном Совете, участвовал в работе Особого совещания по делам дворянского сословия.

В августе 1899 г. Плеве был назначен статс-секретарём по делам Великого княжества Финляндского. В этой должности Вячеслав Константинович явился энергичным сторонником русификации и объединения великого княжества с империей. При его деятельном участии был составлен новый устав о воинской повинности в Финляндии, издан манифест о введении русского языка в делопроизводство Сената и административных учреждений края, усилено влияние генерал-губернатора на решение производящихся в Сенате дел.

В апреле 1902 г., после убийства Д. С. Сипягина, Плеве был назначен министром внутренних дел и шефом Корпуса жандармов. На этом посту он последовательно проводил жёсткую политику в отношении оппозиционных и революционных движений. С приходом Плеве роль МВД в определении общеполитического курса начала возрастать в ущерб влиянию министра финансов С. Ю. Витте. Плеве выступал с резкой критикой готовившейся Витте крестьянской реформы, разработав её собственный план, в котором упор делался на хуторское землевладение. Проект предусматривал внеэкономические меры защиты помещичьего землевладения, включая законодательный запрет на операции Крестьянского банка по скупке помещичьих земель почти на всей территории Европейской России. Плеве был сторонником усиления государственной власти в губерниях, инициатором разгона некоторых наиболее оппозиционно настроенных земств. В центральном ведомстве он провёл объединение всех подразделений МВД, ведавших земскими и городскими делами, в Главное управление по делам местного хозяйства. При нём были разработаны проекты реформ: губернской, крестьянского законодательства, местного самоуправления и др. В еврейском вопросе Плеве выступал за смягчение режима ограничений, в то же время решительно возражал против их полной отмены. Он также поддерживал активизацию российской экспансионистской политики на Дальнем Востоке и в Маньчжурии, считая, что военный конфликт разрядит внутриполитическую напряжённость в стране.

15 (28) июля 1904 г. в Петербурге, на Измайловском проспекте, Плеве был убит бомбой, брошенной в его карету эсером Егором Созоновым.

* После убиения Плеве явились различный интриги, кого провести в министры внутренних дел: так некоторые рекомендовали Штюрмера, бывшего директора канцелярии у Плеве и даже Штюрмер представился Государю. Какой он имел с Государем разговор, мне неизвестно. Другие указывали на генерала Валя, который был товарищем министра внутренних дел одно время при Плеве, наконец, Государь остановился на Мирском, главным образом вследствие особой рекомендации его Государю со стороны Милашевич (Гендов), которая по первому мужу была Шереметьева (начальник конвоя при Александре III-м), а по рождению графиня Строганова, дочь принцессы Лейхтенбергской, дочери Императора Николая I Mapии Николаевны.

Государь, еще будучи наследником, часто бывал у Шереметьевых и с ней был в очень хороших отношениях и она оказала большое влияние на назначение Мирского. Мирский сам по себе, как я уже имел случай говорить, представлял и ныне представляет человека выдающегося по своей нравственной чистоте. Это человек совершенно кристально чистый, безукоризненно честный, человек высоких принципов, редкой души человек и очень культурный генерал генерального штаба.

Конечно, назначение Мирского представляло собой своего рода флаг. Когда Мирский был назначен, я был на Кавказе; в Сочи. Мирский почему то считал, что я должен быть назначен вместо Плеве, а потому, когда он сделался министром, то дал мне 289 телеграмму, как будто оправдывая себя. Я ему от всей души ответил, выражая глубокую радость и удовлетворение по поводу его назначения. К сожалению Мирский был назначен очень поздно, когда уже Poccия была так революционизирована внутренними событиями, а ранее неудачами на войне, что переменить положение дела было для него непосильно, тем более, что Государь, назначив его, все-таки продолжал слушать советы крайних реакционеров, которые мешали Мирскому принять новый курс внутренней политики. При этом я должен сказать, что Мирский при всех его высоких нравственных качествах, с точки зрения государственной опытности, был новичком, да и характер у него довольно мягкий. С этой точки зрения, конечно, он не соответствовал тому трудному положению дела, в котором находился бы всякий министр внутренних дел. * Святополк-Мирский был губернатором при Горемыкине, товарищем министра внутренних дел и начальником жандармов при Сипягине. Уже при Сипягине он собирался уйти, хотя был большим его приятелем. Он упрекал Сипягина в различных мерах, напрасно раздражающих общественное мнение.

Я тоже часто говорил Сипягину, что меры эти не успокаивая смуту, только раздражают благоразумных людей. Достаточно сказать, что член Государственного Совета, бывший начальник уделов, генерал, раненый во время восточной войны, был сослан в свое имение за то, что во время беспорядков на Казанской площади революционеров и молодежи, вошел в пререкания с полицейским, действия коих ему показались некорректными, - князь Вяземский, крупнейший землевладелец, ныне один из самых правых членов Государственного Совета. Как то раз, когда я говорил Сипягину в присутствии его жены, что меры эти не приведут к добру, он, оправдывая их и находя их необходимыми, сказал мне:

Если бы ты знал, что от меня Государь требует. Государь считает, что я весьма слаб.

Когда после убийства Сипягина на его место был назначен Плеве, Мирский откровенно с ним объяснился и высказал, что, зная его идеи, не может оставаться его помощником. Плеве просил его некоторое время остаться, дабы его уход не имел вид демонстрации и очень скоро после того, Мирский был назначен генерал-губернатором в Вильну.

Везде, где Мирский служил, его всюду любили и уважали. Он несомненно благороднейший, честнейший и благонамереннейший человек с малым государственным опытом, довольно слабый 290 физически, по природе умный и образованный. Вступив в управление министерством, он объявил принцип, что управление России должно зиждиться на доверии к обществу. Это им было сказано одной депутации и сделалось лозунгом того времени. Затем тоже самое им было сказано и развито какому то иностранному корреспонденту, который свое интервью напечатал.

Прочитав это в Сочи, я сейчас же подумал: не сдобровать Мирскому. Еще в Сочи мне писали, что Государь недоволен интервью Мирского с иностранным корреспондентом. В октябре я возвратился в Петербург. Я хорошо знал и очень дружен с Мирским. Как только я приехал в Петербург, я поехал к нему. Тогда должен был собраться так называемый съезд общественных деятелей, составленный из земцев, городских деятелей и некоторых политиканов, сделавшихся затем коноводами, так называемых кадетов (Милюков, Гессен, Набоков и пр.). Съезды эти Плеве запрещал, так как они проводили идею водворения конституции. Замечательно, что многие из деятелей этого съезда ныне бросились совсем вправо, но тогда все образованные и, так называемые, интеллигентные люди, за самыми малыми исключениями, требовали переворота, т.е. объявили войну бюрократии, а когда их спрашивали, что они подразумевают под бюрократий, то они отвечали: неограниченную верховную власть, но что они не могут так писать и говорить в виду цензуры и peпpeccий.

При Плеве съезды эти собирались конспиративно, на частных квартирах, но затем решения их делались всем известными. Теперь они обратились к Мирскому с просьбою разрешить им этот съезд гласно. Мирский разрешил с тем, чтобы съезд собрался в Петербург и затем поставил некоторые ограничительные условия.

При первом моем свидании с Мирским я ему поставил вопрос, как относится Государь к его действиям. Он мне ответил, что когда Его Величество предложил ему занять пост министра внутренних дел, он Ему доложил, что ни физические силы, ни способности не дозволяют ему принять этот пост, но Государь настаивал на том, чтобы он исполнил Его желание, обещав ему несколько месяцев в году отдыха. На это Мирский доложил Его Величеству, что кроме того он имеет свои политические взгляды и убеждения и что он не может поступить иначе, как велит ему его совесть. 291 Взгляды его таковы, что правительство и общество в настоящее время составляют два воинствующих лагеря, что такое положение дела зарождалось издавна, но несчастная война это положение довела до крайности и что такое положение вещей невозможно, так как государство при таких условиях долго существовать не может. Таким образом он считает, что необходимо примирить правительство с обществом, а это возможно только путем удовлетворения назревших и справедливых желаний общественных кругов, а равно и удовлетворением справедливых желаний инородцев.

Государь, ему сказал, что Он сам того же мнения и, что потому он не встретит препятствий к проведение этих мыслей. Тогда Мирский верил, что это будет так. По поводу съезда я ему сказал, что, по моему мнению, относительно этого съезда у него выйдет недоразумение и что съезд в той или другой форме постановит желание конституции а это, конечно, будет отвергнуто и что, следовательно, вместо начала примирения правительства с общественным мнением произойдет еще большее обострение.

Так и случилось. На его вопрос, буду ли я его поддерживать по поводу его политики, я ему ответил, что мои чувства и отношения к нему таковы, что я его, как Мирского, буду всегда поддерживать, а что касается его политики, то при теперешнем отношении ко мне Государя, мои мнения не будут иметь значения в Его глазах... Но, если Государь меня будет призывать на совещания, то я буду высказываться так, как это все время делал с полной откровенностью, не обращая внимания на то, нравятся ли мои суждения Государю и членам совещания, или не нравятся.

Когда я вернулся в Петербург, то ко мне зашел один чиновник из министерства внутренних дел, чтобы мне сказать, что в департаменте полиции все ищут какую-то брошюру, мною написанную по поводу войны. Встретив через несколько дней Мирского, я его спросил, какую это брошюру ищет департамент полиции. Он мне ответил, что ничего не знает, и был удивлен этим вопросом. На другой день он приехал ко мне и рассказал следующее.

Дворцовый комендант генерал-адъютант Гессе, помимо его, Мирского, передал директору департамента полиции Лопухину Высочайшее повеление, чтобы была разыскана брошюра, мною написанная по обстоятельствам, предшествовавшим войне, и что департамент нашел, что такая брошюра была напечатана в типографии министерства 292 финансов. Найти же эту брошюру департамент не может кроме нескольких корректурных листков. Затем Мирский прибавил, что он высказал свое неудовольствие Лопухину, что это делается помимо него, и показал мне найденные листки.

Я сейчас же узнал, что дело идет о брошюре совершенно академического характера, составленной канцелярией министерства финансов в бытность мою министром финансов, в которой документально и кратко изложены все обстоятельства по политике на Дальнем Востоке до 1901 года. (В министерстве было в обычае составлять печатные издания по поводу всех выдающихся, касающихся министерства, событий и проектов.)

Брошюра эта самого невинного содержания при обыкновенном нормальном положении вещей (она приложена к моей истории о возникновении русско-японской войны). Когда начались сумасшествия, приведшие к войне, опасаясь, чтобы факты, изложенные в записке, не попали в печать и не отяготили положение лиц, ответственных за безумие, приведшее к войне, я приказал все экземпляры этой брошюры сжечь, оставив лишь у себя несколько экземпляров.

Рассмеявшись по поводу сообщения Мирского, я вынул из шкафа экземпляр сказанной брошюры и сказал ему, чтобы он ее передал от моего имени Государю, доложив Ему, что я очень сожалею, что Государь не обратился за этой брошюрой прямо ко мне. После я спрашивал Мирского, передал ли он брошюру Государю и сказал ли то, что я просил сказать. Мирский ответил утвердительно. Тогда я спросил:

А что же сказал Государь?

Мирский ответил, что Он только спросил, наверно ли эта брошюра не распространена?

На что Мирский Ему ответил, что лучшим доказательством тому служит тот факт, что департамент полиции несколько месяцев старался ее достать, не жалея денег, а достать не мог.

В это время война принимала все худший и худший оборот и потому у адмирала Абазы и дворцовой камарильи явилась мысль свалить войну на мою шею. Тогда уже начали появляться в этом смысле то в одной, то в другой газете, в особенности в "Московских Ведомостях" статьи.

Князь Мещерский по приезде моем из Сочи обратился ко мне с просьбой, чтобы я попросил Мирского его принять, причем 293 заявил, что по его опытности он мог бы ему принести громадную пользу. Я отказался от этого поручения, сказав, что зная Мирского, уверен, что он не пожелает им инспирироваться. Об этом я между прочим передал Мирскому, указав на то, что Мещерский находится в постоянной переписке с Его Величеством. Мирский мне ответил, что он это знает и имел по этому предмету разговор с Государем. Он мне сказал, что как то Государь ему что то сказал о Мещерском и что тогда Мирский сказал Государю, что он с такими личностями не знается, что факт постоянных сношений Государя с Мещерским известен многим, и что все порядочные люди сожалеют и возмущаются этим, ибо порядочные люди не могут иметь никаких сношений с такими субъектами. Действительно, с тех пор отношения Государя к Мещерскому начали ослабевать и совсем прекратились, хотя Мещерский продолжает писать Государю свои политические соображения в форме дневника (Теперь отношения эти сделались опять интимными благодаря флигель-адъютанту капитану Нилову, который в молодости был любимец Мещерского (1912 год).).

Между тем во время этих внутренних перипетий наши военные дела на Дальнем востоке с каждым днем шли все хуже и хуже. Между Куропаткиным и Алексеевым, конечно, происходили разногласия. Куропаткин, имея в виду систему осмысленного отступления до момента сбора всех необходимых сил, имел эту программу лишь в голове, проповедуя все терпение и терпение, но проводить эту программу в должной системе не мог, ибо главнокомандующий Алексеев, который в сущности не принимал никакого участия в боях, да и не мог принимать никакого участия по полному невежеству в этом деле, проповедывал обратную систему, а именно, что нам не только не нужно отступать, а нужно идти на Порт-Артур и спасти и взять Порт-Артур и выбить японцев. Ему, сидя в своем роскошном кабинет, легко было говорить, что нужно идти на Порт-Артур и взять его, но вопрос заключался в том, чем его взять.

Таким образом военные действия находились под влиянием двух планов, один план Алексеева, план наступления на Порт-Артур, а другой план Куропаткина, план осмысленного отступления к Харбину. В конце концов, конечно, ни один из этих планов осмысленно не приводился к исполнению. Обе стороны обращались 294 в Петербург и многие из действий на театре войны происходили по команде из Петербурга. Конечно, такой способ ведения войны был совершенно неслыханным по своей абсурдности, а потому он и не мог давать никаких других результатов, кроме тех, что мы систематически терпели самые позорные отступления. В конце концов эта разноголосица дошла до таких размеров, что наместник и главнокомандующий действующей армией, Алексеев был вызван в Петербург и вместо него главнокомандующим был назначен 14 Октября командующей войсками генерал-адъютант Куропаткин.

Князь Мирский подал Государю доклад с приложением проекта указа о различных вольностях, в том числе о привлечении в Государственный Совет выборных и о даровании полной свободы вероисповедания старообрядцам. Это был первый шаг к преобразованиям, задуманным Мирским. Как доклад сей, так и проект указа составлял служащий министерства Крыжановский под руководством князя А. Оболенского (будущего обер-прокурора), который, по обыкновенно, всюду вмешивался, всюду высказывал свои идеи, часто неглупые, а большею частью внушенные неспокойною душою, в сущности неврастенией. Он после событий 17 октября мне вполне открылся.

Это по натуре умный и благонамеренный Добчинский, но страдавший и поныне страдающей неврастенией в точном смысле медицинского термина. О сказанном докладе я ничего не знал, никто тогда о нем ничего не говорил и он нигде не обсуждался. Мне его передал князь Оболенский значительно позже ухода Мирского и ныне он находится в моем архиве.

В ноябре 1904 года Государь собрал совещание по вопросу о том, какие следует принять меры по поводу сказанного доклада Мирского. В совещание это были приглашены все министры: Коковцев, Лобко, Ермолов, Муравьев, Ламсдорф, Сахаров, Великий Князь Александр Михайлович, Мирский, Победоносцев, Авелан, затем Будберг (главноуправляющий комиссий прошений), Танеев (главноуправляющий канцелярией), генерал-адмирал Рихтер, граф Воронцов-Дашков, граф Сольский, Э. В. Фриш и я. Мне передавали, что Государь не хотел меня приглашать, но Его уговорил Мирский. Это мне передавал князь Оболенский.

Самый вопрос поставленный в совещании для меня был признаком того, что Государь далеко ушел в своем политическом 295 мировоззрении, ибо ранее, когда мне приходилось при докладе говорить - таково общественное мнение, то Государь иногда с сердцем говорил:

А мне какое дело до общественного мнения.

Государь совершенно справедливо считал, что общественное мнение это есть мнение "интеллигентов", а что касается Его мнения об интеллигентах, то князь Мирский мне говорил, что когда Государь ездил по западным губерниям, и задолго до назначения его, Мирского, министром, он в качестве генерал-губернатора Его сопровождал по вверенным ему губерниям, то раз за столом кто-то произнес слово "интеллигенты", на что Государь заметил: как мне противно это слово, добавив, вероятно, саркастически, что следует приказать академии наук вычеркнуть это слово из русского словаря.

Государю внушали, что за него весь народ, вся неинтеллигенция. В принципе это верно: народ всегда был за царей, которые были за народ, но трудно ожидать, что весь народ за царя, когда Государь управляет посредством "дворцовой дворянской камарильи", которая, в свою очередь, считает, что она есть соль земли русской, что все должно делаться для нее и во всяком случае через нее.

Если бы Государь после Портсмутского мира Сам по собственной инициативе сделал широкую крестьянскую реформу в духе Александра II, Сам по собственной инициативе дал известные вольности, давно уже назревшие, как например, освободил от всяких стеснений старообрядцев, смело стал на принцип веротерпимости, устранил явно несправедливые стеснения инородцев и пр., то не потребовалось бы 17 октября.

Общий закон таков, что народ требует экономических и социальных реформ. Когда правительство систематически в этом отказывает, то он приходить к убеждению, что его желания не могут быть удовлетворены данным режимом, тогда в народе экономические и социальные требования откладываются и назревают политические требования, как средство для получения экономических и социальных преобразований. Если затем правительство мудро не регулирует это течение, а тем паче, если начинает творить безумие (японская война), то разражается революция. Если революцию тушат (что мной и моими сотрудниками было сделано - созыв Думы), но затем продолжают играть направо и налево, то водворяется анархия.

Величайшая анархия проявляется ныне в действиях так называемого союза русского народа, являющегося вторым правительством, и Государь сегодня подписывает акты правительства (министерства 296 Столыпина), а завтра своеволит, поощряет и думает опираться на этих бессознательных людей, руководимых политическими негодяями или безумцами.

Насколько Государь убежден, что за Него всегда будет весь народ, может быть характеризовано следующим разговором, который имел Мирский не задолго до своего ухода с поста министра внутренних дел с Императрицею Александрою Федоровною, которая руководит волею и склонностями Государя и которая больше всего виновата в том, что царствование Николая II так несчастно для Него и для России. Дай Бог, чтобы не кончилось еще хуже, в особенности для Него.

Зная Государя с юношеских лет, я Его люблю, как человека, самым горячим и искренним образом и если у меня накопляется иногда чувство злобы против Него, то чувство это подсказывается досадою за то, что Царь губит себя, Свой дом и наносит раны России, тогда как все это могло бы быть устранено, все это могло бы не быть.

Заговорив о политическом положении, Мирский сказал Императрице, что в России все против существующих порядков. На это Императрица резко заметила:

Да, интеллигенция против Царя и Его правительства, но весь народ всегда был и будет за Царя.

На это Мирский ответил:

Да, это верно, но события всегда творит всюду интеллигенция, народ же сегодня может убивать интеллигенцию за Царя, а завтра - разрушит царские дворцы - это стихия.

Мнение, высказанное Императрицею, было положено в основание закона 6-го августа 1905 года о Думе. Весь выборный закон был основан на том, что нужно дать главнейший голос крестьянству; нужно, чтобы Дума была, если не крестьянская, то преимущественно крестьянская. В нем историческая основа консерватизма.

Эту мысль, как мне говорили, в заседаниях, бывших под председательством Его Величества в Петербурге перед 6-м августа, когда я был в Америке, усиленно проводили два столпа консерватизма: Победоносцев и государственный контролер Лобко. Выборный Булыгинский закон лег в основание и выборного закона 12-го декабря 1906 года. Он не мог не лечь в его основание, как это видно из текста манифеста 17 октября 1905 года, так как манифест повелевал, не останавливая уже начатых по закону 6-го августа выборов, сделать в нем лишь возможный расширения. 297 Что же крестьянство дало в первую и вторую думу? Наиболее крайние левые элементы и массу революционеров. Вот тебе и консерватизм крестьянства! Консерватизм крестьянства в настоящей стадии его развития и при настоящей взбаламученности - это фраза, ибо стихии не подчиняются законопоследовательности. *

Возвращаюсь к совещанию. Его Величеству угодно было высказать, что, в виду того революционного направления, которое с каждым днем все более и более усиливается в России, он созвал своих советников для того, чтобы обсудить, какие меры надлежит принять в смысле удовлетворения желаний умеренного и благоразумного общества; причем сперва был поставлен вопрос: нужно ли идти навстречу этому обществу или надо продолжать прежнюю реакционную политику Плеве, которая привела к последовательному убиению двух министров внутренних дел Сипягина и Плеве.

Мне пришлось говорить первому; я высказал свое решительное мнение, что вести прежнюю политику реакций - совершенно невозможно, что это приведет нас к гибели. Меня поддержали: граф Сольский, Фриш, Алексей Сергеевич Ермолов, Николай Валерианович Муравьев и Владимир Николаевич Коковцев, причем последний поддержал меня с той точки зрения, что при бывшем в то время направлении нашей внутренней политики, мы постепенно теряем доверие в финансовых кругах заграницей и такое положение дела при войне, которая до настоящего времени идет крайне для нас неблагоприятно - может привести финансы к полному разорению.

Князь Мирский почти не высказывал своего мнения, потому что, очевидно, он свое мнение высказал Государю ранее, наедине.

Константин Петрович Победоносцев относился к нашим заявлениям критически, не высказываясь безусловно против; он все-таки свои реплики, свою речь сводил на присущее ему направление т. е., что лучше всего ничего не делать. * Но наибольший разговор возбудил вопрос о привлечении выборных к участию в законодательстве. Большинство говорило за, против говорил К. П. Победоносцев.

Вообще, как всегда, он говорил умно и его критические замечания были весьма сильны, но заключения неопределенны. Я ничего не говорил, но когда Государь обратился ко мне, чтобы я высказался по вопросу о выборах, я сказал, что, по моему убеждению, существующий порядок управления государством не соответствует потребностям его и находится в 298 противоречии с самосознанием почти всех интеллигентских классов и что поэтому я разделяю мнение тех, которые говорят за необходимость этой меры, но нахожу, что выставляемый ими довод, будто бы это не поколеблет существующий государственный строй, не верен.

Я, конечно, не думаю, чтобы они представляли этот довод, сознавая его верность, дабы достигнуть того, к чему они стремятся, но по моему глубокому убеждению всякое правильное организованное и постоянное участие выборных в законодательстве неминуемо приведет к тому, что называется конституцией. Как это бывало большею частью, совещания под председательством Государя, когда не было определенного написанного материала, никогда не приводили к определенно формулированным заключениям, так и было и на этот раз. *

В конце концов, Его Величество согласился с мнением большинства, причем Государю благоугодно было поручить составить соответствующий проект указа мне, как председателю комитета министров, и управляющему канцелярий комитета министров барону Нольде, который тоже присутствовал на заседании, но по своему положению во время заседания молчал. В заседании говорилось о тех предметах, которых указ должен коснуться. Указывалось на необходимость восстановить в Российской Империи законность, которая была значительно поколеблена в последние годы, - а, кстати сказать, в настоящее время и совсем свергнута в пропасть; - на необходимость законов об инославных и иных не православных вероисповеданиях, и в особенности, говорилось о необходимости уничтожить суровые законы относительно старообрядцев, говорили вообще о необходимости веротерпимости и большей свободы вероисповеданий; высказывались о необходимости привлечь общественных деятелей к общественным делам, особливо местным, т. е. иначе говоря, расширить земские полномочия и земскую деятельность, а равно и городские полномочия и городскую деятельность и проч. При этом был возбужден вопрос: каким путем пересмотреть все надлежащее законодательство и сделать в нем и в жизни Российского государства необходимые преобразования?

Было решено, что все эти вопросы должны быть рассмотрены в комитете министров, что комитет министров должен дать направление всем этим преобразованиям и, по мере обсуждения вопросов, в случае необходимости, испрашивать Высочайших указаний.

Это совещание окрылило дух присутствующих; все, по-видимому, были взволнованы мыслью о новом направлении государственного 299 строительства и государственной жизни, которую Его Величеству благоугодно дать Великой России.

Престарелый граф Сольский в конце заседания обратился к Его Величеству от имени присутствующих с прочувствованными словами о той благодарности, которую питают все присутствующие и которую несомненно разделяет и вся Россия к почину Государя Императора.

Вся эта сцена была столь трогательна, что некоторые из членов, а именно князь Хилков - министр путей сообщения и Алексей Сергеевич Ермолов расплакались.

После заседания я с покойным бар. Нольде занялся выработкой известного исторического указа 12-го декабря 1904 года, который я здесь не привожу, ибо всякий, кто им интересуется, может его найти в собрании узаконений.

Проект указа в установленной мною и бароном Нольде редакции быль подписан всеми членами совещания. Насколько я помню, лишь один Константин Петрович Победоносцев сделал некоторые затруднения и я в точности не уверен: подписал он его или нет, кажется, подписал.

Проект этого указа под заглавием: "О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка" - был представлен Его Величеству.

Прошло несколько дней и 11 декабря утром я получил записочку Его Величества, в которой он меня просил приехать к нему вечером. Я приехал в Царское Село после обеда.

Его Величество принял меня, по обыкновению, в своем рабочем кабинете.

Войдя в кабинет, я увидел, что Его Величество находится вместе с московским генерал-губернатором Великим Князем Сергеем Александровичем. Его Величество просил меня присесть. Мы втроем сели. Затем, Его Величество обратился ко мне со следующими словами

Я указ этот одобряю, но у меня есть сомнение только по отношению одного пункта.

(Это именно был тот пункт, в котором говорилось о необходимости привлечения общественных деятелей в законодательное учреждение того времени, а именно Государственный Совет.) 300 Его Величество сказал мне, чтобы я совершенно откровенно высказал ему свое мнение по поводу этого пункта и дал ему совет: оставить этот пункт или не оставлять.

Я ответил Государю Императору, что указ этот, а в том числе и пункт, о котором Его Величеству угодно говорить, составлен под моим непосредственным руководством, а посему, по существу, я этот пункт разделяю и считаю, что ныне своевременно пойти на меру, которую этот пункт провозглашает. Что же касается повеления Его Величества дать ему совет, то я по совести должен сказать следующее: привлечение представителей общества, особливо в выборной форме в законодательные учреждения есть первый шаг к тому, к чему стихийно стремятся все культурные страны света, т.е. к представительному образу правления, к конституции; несомненно, то будет первый весьма умеренный и ограниченный шаг по этому пути - но со временем он может повести и к следующим шагам, а поэтому мой совет таков: если Его Величество искренно, бесповоротно пришел к заключению, что невозможно идти против всемирного исторического течения, то этот пункт в указе должен остаться; но если Его Величество, взвесив значение этого пункта и имея в виду, - как я ему докладываю - что этот пункт есть первый шаг к представительному образу правления - с своей стороны находит, что такой образ правления недопустим, что он его сам лично никогда не допустит, - то, конечно, с этой точки зрения осторожнее было бы пункт этот не помещать.

* Во время этого разговора зашла речь о земских соборах. Я высказал убеждение, что земские соборы - это есть такая почтенная старина, которая при нынешнем положении не применима; состав России, ее отношения к другим странам и степень ее самосознания и образования и вообще идеи XX и XVI века совсем иные. *

Когда я высказал свое мнение, Его Величество посмотрел на Великого Князя, который, видимо, был доволен моим ответом и одобрил его.

После этого Государь сказал мне:

Да я никогда, ни в каком случае не соглашусь на представительный образ правления, ибо я его считаю вредным для вверенного мне Богом народа, и поэтому я последую Вашему совету и пункт этот вычеркну.

Затем он встал, очень меня поблагодарил. 301 Я откланялся Государю и Великому Князю и с указом, в котором был вычеркнут этот пункт (а впоследствии утвержден Государем), вернулся в Петербург.

Как раз в этот день было совещание по сельскохозяйственной промышленности. В виду того, что я был в отсутствии, вместо меня председательствовал старейший член Семенов-Тянь-Шанский. Я вернулся, когда заседание еще не было кончено, и вступил в председательствование (Заседание это происходило в советской комнате министра финансов.) .

На заседании находился, между прочим, и кн. Мирский. Я написал кн. Мирскому на бумажке приблизительно следующие строки:

Это сообщение, по-видимому, очень огорчило кн. Мирского. После заседания я подробно объяснил ему все происшедшее. Указ этот был опубликовано в собрании узаконений 12 декабря 1904 года.

11-го вечером я видел последний раз Великого Князя Сергея Александровича.

Наступил 1905 год. Смута в России в умах всего общества, без исключения, во всех его слоях все более и более росла по мере наших постыдных неудач на Дальнем Востоке.

Центральным местом проявления смут, или выражаясь более современно, революционного настроения, революционного движения была все время Москва.

Великий Князь Сергей Александрович, по существу весьма благородный и честный человек, но вследствие, с одной стороны, своей ограниченности и государственной неопытности, а с другой стороны упрямого характера, проводивший в Москве реакционные полицейские меры, который крайне озлобляли все слои общества - встал в Москве в положение совсем невозможное.

Между прочим, к несчастью, он окружал себя лицами крайне ограниченными, с полицейскими инстинктами, таков был и. д. обер-полицеймейстера во время Ходынки полк. Власовский, таков был и обер-полицеймейстер генерал Трепов, который в сущности говоря, был московским генерал-губернатором.

Так как направление политики Вел. Кн. Сергея Александровича, а в сущности говоря, политики генерала Трепова, не могло получить 302 никакой поддержки в министре внутренних дел князе Святополк-Мирском, то Великий Князь благоразумно пожелал оставить пост генерал-губернатора и 1-го января 1905 года был освобожден от этой должности, но назначен командующим войсками московского военного округа, а вместо него остался его помощник Булыгин.

В 1905 году революционная заваруха в России начала разыгрываться быстрыми шагами.

Уход Великого Князя с поста генерал-губернатора для министра юстиции Николая Валериановича Муравьева, который был в высокой степени умный, ловкий и замечательно талантливый человек, был признаком того, что наступает эра всевозможных случайностей и катастроф, а поэтому, как крысы перед бурей покидают корабль, так и он решил устроиться где-нибудь в более тихой бухте, понимая, что всю эту карьеру, в сущности, ему сделал Великий Князь Сергей Александрович, что пока еще Сергей Александрович в силе, а там, Бог знает, что будет, - может быть у него уже было предчувствие, что Великому Князю Сергею Александровичу, с одной стороны, вследствие своей прямолинейности и ограниченности, а с другой стороны, чести и благородства - не сдобровать, что анархисты будут на него точить зубы. В виду этих обстоятельств и после всех этих событий, - Муравьев упросил Великого Князя Сергея Александровича походатайствовать перед Государем, чтобы его сделали послом, причем он очень ходатайствовал, чтобы его назначили послом в Париж; но в Париж никак не могли открыть вакансии. Когда же открылся пост в Вене, - туда был назначен римский посол Урусов, - а Муравьев был назначен в Рим1 . (1 * Муравьев человек с большим талантом речи, образованный, умный, но что касается нравственности - очень слаб Если бы он не был Муравьев, а родился в семье какого-нибудь мещанина Иванова, то, конечно, давно бы кончил очень плохо.

Когда я оставил пост председателя совета министров и явился к Государю откланяться, Он мне, между прочим, сказал, что хотел предложить место председателя совета Муравьеву и прибавил:

Но он пользуется такой дурной репутацией, как человек, что Я оставил эту мысль.

Тем не менее это не помешает Государю при случае назначить его на другой выдающийся пост.*).

Если бы только указ 12 декабря, даже и с вычеркнутым пунктом получил быстрое, полное, а главным образом, искреннее 303 осуществление, то я не сомневаюсь в том, что он значительно бы способствовал к успокоению революционного настроения, разлитого во всех слоях общества.

К сожалению, как это будет видно из последующих моих рассказов, осуществление указа встретило скрытые затруднения, а затем и крайне неискреннее к нему отношение - через несколько недель после того, как этот указ был издан.

Вследствие этого, указ 12 декабря не мог послужить к успокоению общества, а напротив, иногда служил еще к большему возбуждению. общества, ибо если не все, то часть общества скоро и легко разобралась в том, что то, что было дано, уже желают свести на нет.